Немеркнущая слава

Имя города тут же стало символом победы, а сталинградцы – символом мужества. Последующие десятилетия мирного времени не растворили эти понятия в общественном сознании. Мы по-прежнему преклоняемся перед подвигом солдат, отстоявших волжскую твердыню, перед стойкостью горожан, испытавших всю тяжесть невзгод 200-дневного оккупационного времени.

 К сожалению, слишком велика цифра людских потерь и со стороны воинов-освободителей, и мирных жителей. Тем дороже наше восприятие оставшихся в живых и участников Сталинградской битвы, и мирных граждан, переживших осадное положение. Среди них есть особая категория людей – «Дети Сталинграда». Они познали лихо в самом начале жизни, кто-то ещё в бессознательном состоянии, кто-то уже с пониманием реальности. В любом случае для каждого из них это было время жестоких испытаний на грани жизни и смерти.

 В послевоенное время в нашем районе проживало очень много участников Сталинградской битвы. Для «Трибуны» 70-х годов, когда государственное отношение к фронтовикам стало по-настоящему отеческим, проблемными оказались выпуски праздничных, связанных с войной и Вооружёнными силами, номеров. Так газета, посвящённая годовщине разгрома гитлеровцев под Сталинградом, не могла вместить информацию о всех земляках, участниках этой битвы. Перед коллективом редакции стоял сложный выбор: кому отдавать предпочтение, если все равны, одинаково достойны в плане героизма, отдачи воинского долга, будь то солдат или офицер, пехотинец или танкист, артиллерист, связист…

 В лучшем случае в номер могла попасть лишь десятая часть тех солдат Победы. А чем другие были хуже? Этот вопрос в первую очередь задавали если не сами фронтовики, чьи фамилии не вошли в число героев публикации, то их родные. И вопрос адресовался газетчикам, у которых не было исчерпывающего ответа, отчего вольно-невольно у них складывалось чувство вины.

 В этой связи вспоминается свой начальный опыт работы корреспондентом. Готовя соответствующий материал, постарался включить в него как можно больше фамилий фронтовиков-сталинградцев, представленных через запятую. Хотел как лучше. Вскоре после выхода газеты встретил своего учителя, участника войны. Поздоровавшись, собрался следовать дальше. Но он остановил. Сначала произнёс одно слово с похвальной интонацией: «Читал!». Затем, без обиняков, продолжил вроде небольшой лекции, где посоветовал использовать конкретику применительно к каждому герою публикации. То есть, лучше об одном человеке сказать конкретно и ёмко (если он того заслуживает), чем о десятерых общими фразами.

 Совет запомнился навсегда. Только не всегда получается возможность следовать ему. Вот и в данном случае придётся представить проживающих в нашем районе детей Сталинграда без их биографической расшифровки, исключая, конечно, причастность к нашему городу-герою как к месту рождения.

 Сегодня, к сожалению, категория руднянских «Детей Сталинграда» осталась малочисленной (к не меньшему сожалению, участников Сталинградской битвы в живых никого не осталось). Это Т. П. Лобач, 1930 года рождения, проживающая в Лопуховке, Л. П. Тришина (1937 г. р., Рудня), С. П. Икрамова (1940 г. р., Рудня), Р. П. Киселёва (1940 г. р., Рудня), Р. Ф. Смирнова (1940 г. р., Рудня), Т. А. Субботина (1941 г. р., Рудня). До недавнего времени в Рудне проживала Г. П. Колесникова (1941 г. р.), переехавшая в город к родным.

 В общей людской массе эти женщины (мужчин-детей Сталинграда в районе нет) стараются не выделяться. Они как все. И в то же время в каждой из них заложен символ нашего героического прошлого, потому что их биография началась в городе немеркнущей славы.

Фото: https://pixabay.com/ru/