Твой портрет у меня на коленях

 Это была красивая пара. Алексей Полицеймако родом из слободы Николаевской, а юная девчушка Мария Гусева оказалась в Заволжье по воле случая. Сама она сельчанка, с правой стороны Волги, из села Осички Лемешкинского района Сталинградской области. После окончания педагогического техникума в Рудне ее направили учителем-стажером в Николаевский детдом. И как будто по неведомым законам мореплавания лучики от этих светлых маяков пересеклись в одной точке на заволжской земле, тем самым точно определив местоположение двух счастливых сердец.

 По окончании отпуска молодожёны поездом убыли во Владивосток, к месту службы Алексея. Как без конца тянулась железная дорога, так же бесконечным казалось их семейное счастье. Хотя тревожное чувство иногда одолевало Алексея, ведь война становилась все ближе и ближе. В его памяти всплывали события 1938 года, когда японские милитаристы устроили вооруженный конфликт у озера Хасан и реки Туманной. Там, на хасанских ветрах, ковался характер военного связиста. Наверняка ему довелось повоевать с самураями. Ведь не случайно после боев под Сталинградом Алексей в письме земляку генералу-разведчику Алексею Павловичу Кисленко написал: «Я успел только приехать с Дальнего Востока и опять пошел защищать свою Родину». То есть — снова, еще раз. А значит, в боях с японцами он не в тылу отсиживался, а был на передовой. Окончив Полковую школу связи младшего начальствующего состава в 1937 году, Алексей сам напросился служить на Дальнем Востоке. За годы его службы в Особой Краснознаменной Дальневосточной армии, вскоре преобразованной в Дальневосточный фронт, японцы сотни раз нарушали советскую границу, в том числе спровоцировав 35 крупных боевых столкновений. Япония готовилась воевать против СССР вместе с Германией и с помощью провокаций прощупывала силу нашего оружия, разрабатывая план «Сибирского похода японской армии» до Байкала.

1942 год. Сталинград. Бои у Ерзовки. Великая Отечественная война застала молодую семью Полицеймако в Приморье, и Алексей сразу же начал проситься на фронт. Когда огненный молох войны стал неумолимо приближаться к его родному дому, Алексея перевели по службе в Камышин. В апреле 1942 года из военкомата он убыл в формируемую в Сталинградском военном округе 9-ю мотострелковую бригаду. Здесь старшего сержанта Алексея Семеновича Полицеймако назначили начальником связи 2-го мотострелкового батальона, где ему довелось пройти весь свой боевой путь. Вскоре их резервная часть пополнила 38-ю армию Юго-Западного фронта, которая накануне понесла серьезные потери под Харьковом и теперь с тяжелыми оборонительными боями отходила к Дону. При удержании переправы через мост у села Гороховатка Харьковской области Алексей получил ранение, но продолжил сражаться с захватчиками. Немцы неистово рвались к Волге, поэтому бригаду перебросили на Сталинградское направление и она стала готовиться к предстоящим боям. В этих условиях комбриг принял дальновидное решение о максимально полном укомплектовании и вооружении 2-го батальона, как резервной боевой единицы бригады. В нем числилось 619 человек, в том числе 58 офицеров, 88 младших командиров, 473 красноармейца. Вооружение составляло 326 винтовок, 105 автоматов, 14 противотанковых ружей, 12 ручных пулеметов, 6 станковых пулеметов, одна 45 мм пушка и машина «Форд».

 Несмотря на упорное сопротивление советских войск, 23 августа, к концу дня, немцы стремительным броском прорвали оборону 62-й армии и вышли к Волге, севернее Сталинграда, в районе села Ерзовки. Так как основной удар врага ожидался на юге, в противоположной стороне, поэтому в районе прорыва фронта наших военных практически не оказалось. По сути, Ерзовка стала для вермахта развилкой, откуда можно было наступать хоть на юг — в сторону Сталинграда, хоть на север — в сторону Дубовки и Камышина. При казавшейся безысходности ситуации, сюда как раз и был брошен из резерва 2-й мотострелковый батальон, чтобы совместно со 2-м танковым корпусом уничтожить противника, занявшего Ерзовку.

 Поднявшись на заре по тревоге, 24 августа мотострелки двинулись в направлении села и уже в полдень, перехватив дорогу Ерзовка-Дубовка, вышли к его окраине около Черемуховой балки. Повторюсь, кроме батальона, поблизости никаких других воинских подразделений Красной армии не было. Танкисты, с которыми предполагалось взаимодействие, в то же самое время вели бой в другом месте, у Орловки, чтобы отсечь «голову» немецкого танкового клина, ведущего обстрел Сталинградского тракторного завода. В такой ситуации 2-й танковый корпус поддержать мотострелков не мог и батальону оставалось полагаться только на собственные силы. Чтобы исключить слепое движение вперед, бойцы скрытно провели разведку: в Ерзовке фашисты сосредоточили 8-10 танков и до 40 автомашин с пехотой. Обалдев от отсутствия советских войск, враг особой активности не проявлял, ограничившись лишь слабым наблюдением и редким минометным огнем в сторону Дубовки. Вооруженные до зубов нацисты со спокойным и уверенным видом ходили по сельским улицам с автоматами наперевес, за спинами висели рюкзаки из телячьей шкуры, на плечах – металлические ящики с патронами. Чувствовалось, что это бывалые солдаты, легко покорившие почти всю Европу.

 В сумерки, в восемь часов вечера, батальон под командованием старшего лейтенанта Гавриила Радченко начал наступление на Ерзовку двумя группами. Первая с боем пошла в обход села, чтобы выйти на его южную сторону и перекрыть немцам дорогу на Орловку, где сражались наши танкисты. Вторая — атаковала противника с севера, сковывая и отвлекая его от первой группы. После ночного штурма, к восьми утра 25 августа, несмотря на плотный вражеский пулеметный и минометный огонь, Ерзовку освободили, отбросив фрицев к высоте 129,6. Из двух стремящихся прорваться туда гитлеровских бронемашин одну сожгли из противотанковых ружей.

 Ближе к ночи Алексей Полицеймако сумел установить связь с бригадой, появилась обнадеживающая информация — к ним для усиления обороны выдвигается 64-я стрелковая дивизия. Пришло радостное понимание — теперь они будут не одни, и бойцы стали действовать более уверенно. Своими силами прикрыли освобожденную Ерзовку, как бы охватив ее защитным кольцом: со стороны Сталинграда оборону держали две стрелковые роты и одна рота противотанковых ружей, со стороны Дубовки — рота с двумя противотанковыми орудиями. Еще до подхода 64-й дивизии сражающемуся батальону нежданно пришла на помощь 148-я танковая бригада. С наступлением темноты она выдвинулась на вражеские позиции, однако в 2 часа ночи, не дойдя до переднего края противника, танки неожиданно развернулись и вместе со своей пехотой покинули поле брани. Согласно приказу их перенаправили для усиления ударной группы представителя Ставки около хутора Спартак. Без танковой поддержки продвижение батальона приостановилось, а в полтретьего ночи комбату поступил приказ перейти в распоряжение теперь уже 47-й танковой бригады и к пяти утра прибыть в район ее дислокации, в Садки. Вот такая пошла круговерть и неразбериха. Возможно, из-за быстро меняющейся обстановки вышестоящее командование просто не знало за что хвататься и какие дыры затыкать в первую очередь. Так как точных данных о местопребывании 64-й дивизии, которая должна была поддержать мотострелков, еще не было, комбат Радченко принял единственно правильное решение: село открытым не оставлять и держать оборону на месте, ведь противник на плечах отходящего батальона несомненно стал бы продвигаться в направлении Дубовки. Поздно вечером 26 августа наконец-то подошел 451-й стрелковый полк 64-й дивизии и включился в совместную оборону Ерзовки. Несколько дней шли позиционные бои, занятые рубежи непрерывно подвергались вражеским бомбежкам с воздуха. Но уже 5 сентября наши решительно пошли в атаку.

 Наступая со стороны балки Татаркина, мотострелки выдвинулись далеко вперед, оторвавшись от подразделений полка, и овладели курганом с отметкой +1,6, что правее села Томилино. К сожалению, соседний полк не смог их поддержать ни своим наступлением, ни применением огневых средств дивизии, завязнув в боях у высоты 129,6. В отличие от 2-го батальона, закаленного в сражениях от Харькова до Сталинграда, 451-й полк состоял в основном из новичков, не нюхавших порох. Только что после многокилометрового марша они прибыли из тыла, из села Линево, где еще накануне их боевую слаженность проверял маршал К. Е. Ворошилов.

 Противник же продолжал яростно атаковать занятый батальоном курган: вел интенсивную стрельбу из минометов и автоматического оружия, использовал на передовой броню. Так только 6 сентября на поле боя появилось до 30 танков с крестами, которые палили из пушек и пулеметов. Но повсюду враг утыкался в тупик, люди стояли насмерть. Как никогда, Алексей Полицеймако понимал, что именно здесь, в Ерзовке, откуда до родных мест рукой подать, он защищает свой дом и свою семью. Чувство ненависти к захватчикам достигало наивысшей точки, защитники земли сталинградской были готовы за своих детей, за отцов и матерей рвать нацистов руками и зубами. Здесь каждый боец был героем.

 Подчинённый начальника связи батальона Алексея Полицеймако, 24-летний телефонист, красноармеец Каберьянов Сабир Каберьянович под ураганным пулеметным обстрелом установил связь между командным и наблюдательным пунктами, что находились в 2 км друг от друга, обеспечив возможность корректировки огня. В результате наши артиллеристы метким попаданием уничтожили две автомашины с боеприпасом, несколько огневых точек, а также рассеяли и частично уничтожили до роты пехоты неприятеля. Ведя бешеный огонь, немцы перебили нашу линию связи. Не дожидаясь затишья, Сабир ринулся починить провод, но от вражеской мины погиб смертью храбрых. Еще совсем недавно фронтовые товарищи приняли его в комсомол. За тот бой связиста представили к медали «За отвагу», но командующий Сталинградским фронтом поправил представление и посмертно наградил отважного башкира орденом Красного Знамени.

 Таким же орденом был отмечен пулеметчик Сабиров Батон из Узбекистана, 20 лет, комсомолец, в составе расчета станкового пулемета поддерживал наступление роты, своим огнем уничтожил до 40 фашистов. Осколком вражеской мины ему оторвало обе ноги.

 Отличились в битве за Ерзовку и многие другие воины: автоматчик из села Средний Царицын, сержант Мисюра Петр Васильевич, 19 лет, после боя в течение 12 часов оставался на передовой и прикрывал своим огнем вынос раненых, которых немцы пытались захватить в плен. Лично уничтожил 18 фашистов.

 Лейтенант Губский Петр Яковлевич, из Запорожья, командир взвода роты противотанковых ружей, 19-летний комсомолец, поджег два вражеских танка и уничтожил до 25 фашистов, а до двух взводов пехоты врага принудил залечь. Кроме того, вывел из под огня брошенную автомашину с боеприпасами.

 Командир отделения 4-й стрелковой роты сержант Ганин Василий Артемович, 21 год, из Саратовской области, при наступлении на курган, пробравшись со своим отделением к переднему краю обороны противника, расстрелял 5 немецких автоматчиков, обеспечив продвижение всей роты. Все бойцы отделения и он сам получили ранения, но показали железную волю и не покинули поле боя.

 Наблюдатель из этой же роты, уроженец города Чкалова (Оренбург), 22-летний красноармеец Кармоленко Николай Иванович уничтожил 12 фашистов. Спас жизнь 9 тяжело раненых бойцов, вынес их под огнем противника с места сражения.

 Командир 5-й стрелковой роты лейтенант Прокопенко Яков Евстафьевич, 30 лет, из Кубани, первым пошел в атаку, уничтожил 2 немецких автоматчика. Захватил в плен унтер-офицера и доставил его в штаб, где тот дал очень ценные сведения о расположении своих войск и их численном составе. Все названные защитники Родины были награждены орденами Красной Звезды.

 Проявив исключительную устойчивость и самоотверженность, батальон не сдал занятых позиций, отвлекая на себя силы противника на подступах к Сталинграду, и намертво перекрыл фашистам дорогу на Дубовку и Камышин. На север от Ерзовки враг не продвинулся ни на метр. В этих боях батальон истребил более 100 немецких солдат и офицеров, рассеял до 3,5 роты пехоты, уничтожил 4 танка, 1 бронемашину, 13 огневых точек и 7 автомашин.

 Казалось бы, это была баталия местного значения, но именно тут мотострелки первыми приняли бой и до подхода наших основных резервов более десяти суток удерживали рубеж, ставший на самом деле важнейшим стратегическим пунктом в Сталинградском сражении. Ерзовка — единственное поселение в Городищенском районе, которое не смогли занять оккупанты. А всего лишь в 20 км от села, в райцентре Городищи, в здании храма Всех Скорбящих Радости хоть и недолго, но находился штаб командующего 6-й немецкой армии тогда еще генерала Паулюса. Не окажись вовремя в Ерзовке бесстрашный батальон, еще неизвестно как бы качнулась стрелка истории. Смертельную опасность на данном направлении четко осознавал Сталин. В этот период, согласно записям в Журнале боевых действий Сталинградского фронта, он неоднократно и днем, и ночью связывался по прямому проводу с генералом армии Г. К. Жуковым и другими представителями Ставки, требуя от северной группировки энергичных и немедленных наступательных действий, так как «положение Сталинграда тяжелое, он может пасть в ближайшие дни».

 К исходу 09.09.1942 г. мотострелковый батальон, изрядно обескровленный, но не побежденный, был выведен из боя. В донесении начальника штаба бригады отмечалось: «Почти два взвода погибли, а рубежа не оставили». Исходя из этого, полагаю, число убитых составило до 100 мотострелков. Также ввиду больших потерь за Черемухину балку отошел 451-й стрелковый полк. Из 3173 человек в нем осталось лишь 150 активных штыков, остальные пали смертью храбрых или получили тяжелые ранения. Эти сведения мне пришлось перепроверять несколько раз, ибо не верилось в такие цифры потерь.

 Дальнейшую оборону северного участка теперь уже вели другие соединения Красной Армии. В их числе 231-я стрелковая дивизия, без передышки, после длительного перехода, занявшая боевые порядки у Ерзовки. Ее основной костяк составляли пермяки из Молотовской области, которую в те годы возглавлял уроженец слободы Николаевской Николай Иванович Гусаров. За два месяца ожесточенных боев почти вся дивизия геройски погибла. Из 15 тысяч военнослужащих ее штатного состава осталось 600 человек. Но они до конца выполнили приказ: фашисты не прошли к Волге.

 В своем письме родным старший сержант Иван Федорович Стенин, участник тех событий, так описывал фронтовую ситуацию: «Бои под Ерзовкой были для дивизии наиболее тяжелыми и кровопролитными… Сентябрь стоял знойный. Находясь вблизи Волги, бойцы испытывали невыносимую жажду. Земля потрескалась, лопата ее не брала, в ход шли ножи и даже штыки. А позиции менялись каждую ночь, и каждый раз под непрерывным огнем противника надо было окапываться заново, чтобы уцелеть. Убитых было так много, что их не успевали хоронить. Артиллеристы и минометчики испытывали хроническую нехватку боеприпасов, а пехотинцы порой шли в бой с одной винтовкой на троих… Враг вел интенсивный огонь, контратаковал, в небе господствовала немецкая авиация». По сделанным после войны подсчетам, на участке шириной в один километр и длиной от Ерзовки до высоты 129,6 на каждом квадратном метре было 50-60 осколков от снарядов и бомб и около 40 пуль.

 После жесточайших боев 2-й батальон направили на отдых и доукомплектование в хутор Оленье. Там он переправился на левый берег Волги, сосредоточившись в лесу, недалеко от села Новоникольского, что в 100 км от слободы Николаевской.

 За проявленные мужество и храбрость в боях с немецко-фашистскими захватчиками по обороне Сталинграда 97 человек из бригады были награждены орденами и медалями СССР, кроме того 580 защитников отмечены медалью «За оборону Сталинграда». Такую же медаль заслужил наш земляк Алексей Полицеймако, которой очень гордился. Вместе с тем он получил еще одно поощрение. Командир батальона разрешил своему начальнику связи отлучиться на сутки домой, к своим родным. Пожалуй, для Алексея Полицеймако это была самая высокая награда. Ведь он ни разу не видел недавно родившуюся дочь Тамару. С семьей герой-связист провел всего лишь три счастливых часа, почти как по фильму «Баллада о солдате».

 Комбат-воронежец, 27-летний старший лейтенант Радченко Гавриил Илларионович за бои у Ерзовки был награждён орденом Красной Звезды. Награды им всем вручили в феврале 1943 года, в тот же день Алексей стал русским офицером, получив погоны младшего лейтенанта, которые только что ввели в Красной армии.

 …В 1944 году, после проведения Ясско-Кишинёвской наступательной операции, бригада, в которой продолжал воевать Алексей Полицеймако, в составе войск 2-го Украинского фронта вышла на румынско-венгерскую границу. Наши передовые части готовились к окружению немецкой группы армий «Юг». За день до начала штурма, 5 октября 1944 года, начальник связи и руководство батальона выехали на рекогносцировку. Как это порой и случается на войне, погиб офицер Алексей Полицеймако не в жарком бою, а от вражеской мины, которую задела на размытой дождем дороге машина. В тот день там шли проливные дожди. Следующей ночью началось победное наступление, советские войска освободили почти всё левобережье Тисы и Северную Трансильванию, создали предпосылки для штурма Будапешта. Но гвардии лейтенант Алексей Семенович Полицеймако этого уже не знал, обретя покой в венгерском городе Комади. Утро победы в первую очередь прекрасно тем, что оно приносит свет, и пусть от этого наши сердца наполнятся счастьем вечной любви. Склоним головы в память о погибших защитниках Родины.

 2013 год. «Мой милый, если б не было войны…». Ну и где же история любви, спросит читатель? А она во фронтовых письмах. Алексей Полицеймако писал их на войне, разместив портрет любимой жены на коленях. И каждая строчка в его письмах дышала любовью. Про эту переписку искренне и пронзительно еще в 2013 году рассказала в своем школьном конкурсном сочинении «Мой милый, если б не было войны…» правнучка нашего героя Марина Баранова. Вот ее творческая работа.

«Я читаю письмо, а за окнами солнце смеётся,

Так же падает снег, и сердца продолжают любить.

Я читаю письмо, и я знаю, что если придётся,

Всё, что сделал отец, я сумею всегда повторить.

 «Здравствуй, родная моя Маруся! Выдалась свободная минутка и вот спешу написать тебе весточку...

 Твой портрет лежит у меня на коленях. Я смотрю на него, на твои голубые глаза, и мне становится легче – ты со мной. Мне хочется с тобой говорить, много-много, откровенно, радостно, как раньше, там, дома…»

 Так начинается одно из фронтовых писем, в которых отражается сага о любви и верности, нежности и заботе двух людей – молоденькой учительницы Маруси и военного офицера Алексея. Герои этих маленьких треугольных писем – мои прадедушка Полицеймако Алексей Семёнович и прабабушка – Мария Васильевна.

 Вот уже на протяжении многих лет бережно хранится в нашей семье большая ценность – фронтовые письма, фотографии бабушки и дедушки моей мамы. Через эти письма мама мне поведала историю любви, мудрости и заботы солдата о своей любимой, о своей семье. Далёкий 1939 год. Марусе – девятнадцать. Она хорошенькая, остроумная, общительная девушка, заканчивающая обучение в педагогическом училище, чем-то похожа на нас, современных девчонок. Алексею – двадцать шесть, сержант сверхсрочной службы во Владивостоке. Приезжает в отпуск в Сталинградскую область навестить мать и встречает свою Марусю…

 Они знакомы всего неделю. И вот Мария уже не просто юная студентка, а молодая жена военного защитника Родины. Они торопились сродниться, полюбить, пострадать, торопились быть рядом, как будто чувствовали, что не будет времени на долгие встречи, переживания, свидания, как будто чувствовали, что близка разлука, и потому дорожили каждым днём, каждым мгновением.

 «Машенька моя дорогая, здравствуй!.. Как ты там без меня? Ты помнишь, как мы прощались? За меня не волнуйся, любимая. Со мной всё в порядке. Все ребята здесь – отличные бойцы и у нас много «претензий» к этим бандитам…»

 Чудовищная война может соединить то, что, казалось бы, соединить невозможно. Лишь на страницах фронтовых писем стоят рядом любовь и смерть, нежность и варварство, красота полевых цветов и лежащих в них трупов врагов и наших павших героев.1942 год – Маруся сообщает своему любимому мужу Алексею радостную весть – ожидание появления на свет родного человечка.

 «…Милый ангелочек мой, здравствуй!.. Как же ты порадовала меня такими новостями... Думаю всегда о тебе, думаю, когда теперь вернусь, когда увижу тебя, прижму к своей груди... Если родится дочка – пожалуйста, назови Тамарой…»

 Так и было. В июле 1942 года родилась Тамарочка. Сентябрь. Зашуршала листва во дворе, хлопнула в сенях дверь. Алексей на пороге! Судьба подарила это драгоценное свидание с любимой Марусей и маленькой Тамарой! Целых три часа вместе, как крепкий клубочек, три родных сердечка.

 «…Маняша, дорогая моя… Война, судя по всему, будет долгой. Мы должны быть готовы к этому. Крепись, любимая, береги себя и нашу девочку... И пиши почаще…»

 И война действительно была долгой. Алексей, как и все тогда, самоотверженно защищал Родину, писал по возможности домой. Мария заботливо растила дочку и вела хозяйство, старалась быть полезной во всём, в чём могла.

 1943 год. Алексей сообщает Маше о награде «За оборону Сталинграда».

  «Привет, Машенька! Вчера, 28 февраля, получил награду. Наш родной Сталинград – наш! Будь спокойна, родная. Конечно, воюем не за регалии, а за Отчизну, детей, родителей, за жён своих сражаемся. И всё же награда, которую я получил, – событие большое, праздник…»

  Даже не верится, что этим письмам уже почти 70 лет. Так хочется их читать, держать в руках, думать о них. В них как будто целая жизнь родных мне людей, дорогих и любимых. Как много они говорят о жизни, о судьбе, многому учат и восхищают. Я чувствую, что и мне, как и моей маме, они нужны и очень дороги. Помню из рассказов моей бабушки Тамары много интересного обо всём этом, и далее случилось то, что случилось.

 1944 год. «…Дорогие мои девочки, привет! Целую тебя, Машенька, и тебя, Томочка... Стараюсь изо всех сил приблизить конец войны, чтобы увидеть скорее вас, мои дорогие... Спешу сообщить, что я уже нахожусь на венгерской земле. Враги нагло сопротивляются, пытаются блокировать наш участок, у них это плохо получается, неспособны. С радостью наблюдаю со своими товарищами, как немцы торопливо по перекопам собирают свои шмотки…»

 Прадед писал так интересно, так живо обо всём, жаль, что многое невозможно уже прочитать из-за ветхости писем и длительности лет. Но я чётко поняла, главное – как прадед Алексей безоговорочно верил в Победу, верил в людей, любил свою Родину и свою семью.

 «…Ну и праздник же мы сделаем, когда кончится эта война. Все будут веселиться от мала до велика!.. Всё это будет!..»

 Всё это будет! Но прадеду моему, как и многим другим защитникам Советской страны, война не позволила увидеть тот великий праздник Победы…

 Октябрь, 1944 год. Почтальон у дверей. Маруся выскочила, как всегда, с радостным взглядом, надеждой. Прочла… и закрыла лицо руками, затряслось её худощавое тельце. Это было письмо не от Лёшеньки, а письмо от военного командования, в котором – сообщение о гибели офицера. Алексей Семёнович Полицеймако – гвардии лейтенант, с достоинством выполнявший свой долг, погиб, вывозя на автомобиле своих командиров с опасного участка. Мина всё же попалась на пути, Алексей погиб, остальные трое остались живы.

 «…Мы с честью похоронили своего боевого товарища… Вам, Мария Васильевна, низкий поклон».

 Удивительная история любви двух людей, так и не успевших как следует узнать друг друга. Война оборвала переписку, война оборвала жизнь Алексея, но в сердце Маруси осталась память, и она пронесла воспоминания о своей настоящей любви, о своём горячо любимом муже через всю жизнь.

 Да, если б не было войны, сколько бы свершилось, сбылось, состоялось…

 Но была Победа! И была великая радость! И многое случилось, сбылось, состоялось».

 2022 год. Село Осички. Послесловие. Впервые имя гвардии лейтенанта А. С. Полицеймако читатели узнали из очерка «Тополя на Плющихе и мгновения весны генерала Кисленко», опубликованного газетой «Заволжье» в мае прошлого года. Там рассказывалось, как благодаря его треугольному письму с фронта мне удалось найти московский адрес нашего знаменитого земляка, дипломата-разведчика, генерал-майора А. П. Кисленко. В апреле 1945 года Кисленко в качестве представителя Советского Союза, по указанию И. В. Сталина, присутствовал при подписании немцами акта о капитуляции почти миллионной группировки фашистских войск в Северной Италии. Алексей Полицеймако писал генералу: «Передаю Вам свой горячий братский привет и массу наилучших пожеланий в вашей жизни на много лет. Дорогой брат Алексей Павлович, пишу Вам второе это письмо и с нетерпением жду на них от Вас ответа. Я просто за эту войну сам себе не представлю, как порвалась наша письменная связь, которую восстановили за несколько лет…». По тону и содержанию послания казалось, что генерал Кисленко и связист Полицеймако не просто земляки, но и родственники. Была надежда, что после той публикации кто-то из наследников этих фамилий откликнется. Но увы…

 В итоге азарт исследователя привел меня в августе 2022 года в село Осички, откуда была родом жена Алексея Полицеймако. В тридцатые годы 19 века, в поисках лучшей доли, здесь недалеко от озера, в роще молодых осинок, обосновались переселенцы-малороссы. Свой хуторок они назвали на украинский манер «Осычки», но со временем название приобрело обрусевшее звучание. Въезжаем с моим соратником-земляком в село, обогнув бескрайнее поле подсолнухов. На въезде добротные новые дома, построенные властями после природного пожара. Редкие жители приветливо здороваются с незнакомыми путешественниками. Нас встретил директор сельской школы Александр Николаевич Пересунькин. Вот уже какой месяц мы с ним на связи: переписываемся, созваниваемся. Он читал статью в «Заволжье» о Кисленко и Полицеймако и по моей просьбе ищет их родственные связи. В школе идет ремонт, снуют рабочие. В сентябре здесь будут учиться 50 детишек, а ранее и по двести учеников бывало. Из выпускников в военные училища давно никто не поступал. Стараниями директора школы, занимающегося по зову сердца краеведческой работой, составлена Книга памяти о сельчанах-участниках Великой Отечественной войны. Есть школьный музей, но посетить его не получилось, из-за ремонта отключили свет. «Интересное занятие Вы мне подбросили, — заметил Александр Николаевич. – Но, как говорится, кто ищет, тот всегда найдет». Немало ему пришлось покопаться в архивах и похозяйственных книгах, зато удалось выяснить: Мария Васильевна Полицеймако (в девичестве Гусева) в годы войны действительно проживала с дочерью Тамарой в Осичках, на улице Набережной. Тут же в селе жили ее братья и сестра. Трудилась Мария Васильевна секретарем сельсовета. В 1956 году дочка Тома окончила семилетку. Позже родственники разъехались кто куда, но Александр Николаевич их разыскал. От них узнал, что жена фронтовика – Мария Васильевна – прожила 74 года. Дочь Тамара, которую после боев под Ерзовкой отец видел малюткой короткий миг, трудилась в «Сбербанке», у нее четверо детей. Умерла в 2010 году после тяжелой болезни в возрасте 68 лет.

 По подсказке нашего собеседника поехали в посёлок Щелкан, что в черте рабочего поселка Рудня. Здесь сейчас живет внучка фронтовика, дочь Тамары — Светлана Викторовна Баранова. Миновав элеватор, паркуемся на Садовой улице. Гостеприимная хозяйка, статная и красивая, чем-то похожая на певицу Валентину Толкунову, радушно пригласила нас в дом. Ее муж Павел с мягким чувством юмора, несколько сдержан — дескать, что за неожиданные гости? Всюду уют и ухоженность, чистота и порядок, клумбы цветов, буйствует виноград. На полу целая «батарея» стеклянных банок-закруток — так знакомая каждому волжанину консервация. Сын Дима, школьник, вежливо поздоровался, отпросился у родителей пойти погулять. Старшая дочь Марина окончила Плехановский университет, ныне работает в районной администрации. Это именно она, будучи ученицей, написала сочинение о прадеде-фронтовике. У нас идет волнительный разговор про войну. «Раньше об этих вопросах не задумывались, свои истоки не изучали, родителей не расспрашивали», — сердечно говорит Светлана. Да, такое часто бывает, мы начинаем интересоваться прошлым семьи только после того, когда «поезд уже ушел». Вспомним древнегреческий миф про один из подвигов Геракла, победившего ливийского царя Антея. Догадавшись в чем мощь великана, он одолел его, оторвав от родной земли, тем самым лишив источника силы. Забывать свои корни ни в коем случае нельзя, ибо в них наша сила. И это прекрасно понимает Светлана Викторовна, учитель дошкольного воспитания, окончившая педагогический университет. Внучка героя достала конверт, на котором крупно написано — «БЕСЦЕННО». В нем старые фотографии ее предков, пожелтевшие письма с фронта, удостоверение о награждении деда медалью «За оборону Сталинграда». С волнением Света вспоминает рассказы бабушки про ее историю любви, про фронтовую переписку. О генерале Кисленко их семья ничего не знает, да и по линии ее деда Алексея родственников в Николаевске не осталось. Алексей Семенович был единственным сыном у матери, которую звали так же, как и невестку, Мария. В годы войны жена Алексея с маленькой дочерью уехала из Николаевки в Осички. Своей невестке и крохотной внучке одинокая свекровь особо помочь не могла, а в селе все же была большая родня. Умерла мать погибшего защитника Отечества, наверное, после Победы. В Николаевском архиве есть данные про некую Марию Федоровну Полицеймако, которая скончалась в 1946 году, в возрасте 54 лет, до этого работала портнихой в слободе, а проживала в Бережновке. Точно ли эти сведения относятся к матери Алексея, к сожалению, уверенности нет. Вдова фронтовика, Мария Васильевна сильно верила в Бога, за необычайную доброту ее очень любили сельчане. Пожилая женщина, привыкшая к порядку, вставала рано-рано утром и по своей инициативе убирала мусор на остановках. Душа ее была светлой и чистой. Никогда она не забывала своего любимого, милого Алёшу, хотя со временем у нее появилась уже новая семья. Ах, если б не было войны…

 …Но сегодня мы вновь на реальной войне, которую развязал против нас Запад. Практически каждый из нас находится на передовой или в тылу. Потому так важно помнить о тех, кто передал нам неугасимый ген Победы 1945 года. И так необходимо знать о том, как они жили, кем были, как любили жизнь и сумели сберечь эту любовь на всех уровнях – от любимой семьи до Великой Родины. Светлая энергия прошлого проносит нас над осмысленным настоящим, унося в победоносное будущее. Спасибо этому источнику. Вечная память им! Спасибо за право жить нам! Мы обязательно сдюжим и победим.

Иван НЕИЗВЕСТНЫЙ.