Мотивирован на жизнелюбие
Лет сорок назад в Матышевском сельском Совете решалась по-своему сложная задача: кого из участников Великой Отечественной войны назвать корреспонденту для встречи с ними с целью последующей публикации к одному из календарных праздников, связанных с героическим прошлым нашего Отечества.
Фронтовиков — десятки, про всех сказать невозможно, разве только пофамильно через запятую, а это значит — ни о ком конкретно. Решено было выбирать по степени потерянного на войне здоровья. Один полностью лишился зрения, другой обеих ног, третий потерял руку, у четвёртого ранений — со счёта собьёшься.
Про них газета и писала в первую очередь. При этом все, включая героев публикаций, хорошо понимали: фронтовики, вернувшиеся домой невредимыми, внесли не меньший вклад в общую победу и, как причастные к бессмертному подвигу народа, заслуживают той же признательности окружающих. Тем не менее, при былой численности ветеранов избирательный подход имел место, а неохваченные вниманием прессы солдаты войны, наверное, имели в душе обиду.
Безжалостное время своим необратимым течением оставило всех нас без выбора героев рассказов о фронтовиках. В районе их осталось всего четверо. Матышевская история напомнилась потому, что один из них матышанин. Рассказать о нём, В. И. Мелешкине, планировалось к 19 ноября — началу контрнаступления Красной Армии под Сталинградом. Эта же дата в нашей стране значится как день артиллерийских войск, в составе которых воевал Василий Иванович. Но из-за его недомогания встречу пришлось перенести на потом, отчего изменилась и дата публикации.
На недостаток внимания ветеран обижаться не может. Без поздравительного визита к нему главы поселения Ю. В. Калинина и его помощницы Н. В. Самохваловой не обходится ни день рождения, ни День Победы, ни 23 февраля, ни Новый год. У школьников во главе с классным руководителем С. А. Крафт свой календарь посещения фронтовика, учитывающий и названные дни, и дополнительные, например, 9 июня — день друзей.
Каждая встреча Василия Ивановича с детьми (а начало было положено в 2010 году) проходит по праздничной программе, включающей вручение подарков и художественную самодеятельность. В летнее время действие разворачивается у дома под открытым небом, зимой в комнате. С учётом возраста единственного зрителя, ради которого готовится концерт, его плановое время ограничено. Но ограничение всегда получается условным.
После песен и стихов (а летом и танцевальных номеров) благодарный зритель в единственном лице сам включается в творческий процесс, демонстрируя уже свои певческие способности, как и знание народно-исторических песен. И тут роли меняются: зрителями, слушателями становятся дети со Светланой Александровной, в свою очередь благодарные гостеприимному хозяину и до удивления интересному, почтенному человеку векового возраста. К сведению: 25 сентября Василию Ивановичу исполнилось 97 лет.
Излюбленные подарки детей — их рисунки, как отдельно выполненные, так и в составе именной, посвящённой ветерану стенгазеты. Её красочно оформляют, наполняют проникновенным содержанием, отражающим эхо войны, выража-ющим и патриотическую символику, и благодарность от потомков победителей. Вывешенных на стенах рисунков много. Один запомнился своей глубокомысленной простотой из трёх гвоздик и трёх слов: «Спасибо за Победу».
Ценность тех подарков для фронтовика безмерна (как неоценимо для детей воспитательное значение этих встреч). Они (подарки) всегда навиду, непрерывно напоминают и о прошлом, и о растянутом во времени, но как бы замеревшем в фотоизображениях настоящем, в котором присутствует самое дорогое, что есть в нашей жизни — дети. Кстати сказать, ученики (а к ним, бывает, присоединяются и выпускники) со своим руководителем Светланой Александровной фотофиксируют весь ход своего общения с дорогим ветераном войны. Теперь он встречается с юным поколением матышан один за всех земляков-фронтовиков, проливавших кровь за то самое будущее, которое дети и представляют всё послевоенное время.
Детство самого Василия Ивановича осталось в его памяти более прозрачно, чем остальные периоды жизни. По крайней мере так показалось в процессе нашего общения. О родном хуторе Подпесочном ветеран говорил с явно выраженным воодушевлением. По праву своего воспоминания о малой родине.
Этот бывший населённый пункт на восемь десятков дворов природа одарила лесом с трёх сторон и с трёх сторон водой. А в большой весенний разлив Подпесочное становилось буквально островком. Для детей, особенно мальчишек, — романтика. И заразительная рыбная ловля, которая к тому же была хорошим подспорьем в вопросе продовольствия. Рыбу ловили и удочками, и сетками (может, тогда это разрешалось?). Обыденностью являлись лини по 3 килограмма и щуки до полутора пудов.
Хуторская школа давала начальное образование. Семилетку Василий Иванович закончил в Ильмене и подал документы в среднюю школу. Только проучился в 8 классе всего месяц. Уже шла война и 16-летних мальчишек призвали в стройбатальон (его другое название — трудовой). Не факт, что для этого требовалось согласие родителей и самих юных призывников.
Вначале ребят задействовали на Руднянском элеваторе. Поставили задачу: если за 10 дней загрузите зерном все поданные для этого вагоны, то будет предоставлен недельный отпуск. Рано повзрослевшие мальчишки с заданием справились. Трудно представить, какого напряжения сил это стоило. Достаточно сказать, что мешок с зерном тогда весил 90 килограммов.
Однажды одним мешком пришлось сознательно пожертвовать. На станцию пришёл эшелон с ранеными. Узнав, что они голодные, ребята как бы невзначай бросили полный мешок на землю так, чтобы он лопнул. За такую расточительную самодеятельность тогда можно было попасть под арест. Но обошлось. Ходячие раненые быстро прибрали зерно к рукам и тут же использовали его как сухой корм, выпавший аналогично манны небесной.
Надо ли удивляться, что воспоминания почти столетнего ветерана войны давались ему с затруднением, были сбивчивыми. Поэтому есть смысл прибегнуть к имеющемуся в Матышевской школе материалу общественно-государственного проекта «Гордимся — Помним», отражающему часть биографии В. И. Мелешкина. Текст (выдержка) идёт от имени Василия Ивановича.
«...Запомнилось, как ещё в начале 1942 года в Ильмене отставной офицер нас готовил к военному делу. Учил, как заряжать винтовку, как колоть немцев штыком, ходить строем, петь песни. Потом был призыв. Нас, мальчишек, военком собрал и говорит: «Всех в 7 команду». Мы думали, что попадём ещё домой, попрощаемся с родными, но нет.
Сразу пешком пошли к Сталинграду. Делали оборонительные рубежи на Медведице, копали окопы. Потом попали в учебный полк, выучились на шоферов и — на фронт.
Помню, как на паровозе зимой нас везли в город Горький за машинами. Холод страшный, присесть даже было не на что. Дорога показалась долгой и трудной. Из Горького отправились под Москву, но уже ехали на машинах, их было 80 штук. Машины только выпустили, кабинки — деревянные, дверей нет, вместо них — шторки. Холодно было! Морозы страшные, снега по пояс, но мы ехали, потому что там, на фронте, нужна была наша помощь.
Ещё запомнилась Победа! Её я встретил на хуторе, потому что был демобилизован по ранению. Было и радостно, и в то же время страшно. Ведь практически в каждой семье один, два, а то и три человека не вернулись с фронта. А их все так ждали, надеялись...».
Ещё выдержка из школьного патриотического досье на В. И. Мелешкина.
«Самыми значимыми фронтовыми воспоминаниями Василий Иванович назвал битвы под Москвой, под Вязьмой, под Калугой, участником которых он был. На своей машине он обеспечивал подвоз снарядов к боевым расчётам. Не раз автоколонна попадала под бомбёжку.
В 1942 году Василий Иванович получил письмо из дома, в котором мать писала о том, что пришла похоронка на отца, Мелешкина Ивана Степановича. Было страшно и за мать, и за свих братьев, и за однополчан, и за себя, но любовь к родной земле, желание защитить Родину были сильнее страха».
В одной из вражеских бомбёжек автоколонны машина водителя Мелешкина не избежала попадания. Водителя без сознания нашли в бомбовой воронке. И война в плане участия в ней для Василия Ивановича закончилась. А началось элементарное выживание.
Сильнее всего у Василия Ивановича пострадала левая рука. С виду как бы целая, но практически не работоспособная: в плече нет шаровой кости. Это сказалось не лучшим образом в трудоустройстве. Колхозу в первую очередь требовались полноценные работники, хотя и для искалеченных войной находилось трудовое применение, только менее оплачиваемое.
А вопрос материального достатка в жизни Мелешкина стоял обострённо. В год победы на Михайлов день — престольный праздник — Василий Иванович женился, пошли дети — две дочери и сын. От главы семьи потребовалось её содержание, и он прикладывал к этому все силы, все возможности.
Как назло, сложились непредвиденные обстоятельства с оформлением инвалидности: в одной конторе был потерян нужный документ, а его восстановление затянулось на бесконечное время. Первоначальные попытки Василия Ивановича добиться законного права считаться инвалидом не преодолели бюрократической сложности. Природная скромность, терпеливость сдерживали фронтовика от жалобных действий по инстанциям. Имелась и другая причина: выехать в люди было просто не в чем, жили очень бедно. А потом как-то свыклось, стерпелось.
Справедливость с установлением оплачиваемой инвалидности восторжествовала только с уходом не пенсию. А по ходу трудовой биографии Василий Иванович значился и подсобным рабочим, и как сторож колхозной бахчи, и как приёмщик зерна, и как учётчик. Относительно последней должности Мелешкина поделился воспоминаниями матышевский ветеран хлеборобского дела И. Ф. Большаков. «Учётчиком Василий Иванович был толковым и сообразительным. Обработанную площадь — пахоту, боронование, культивацию, сев, косовицу, обмолот — измерял оригинальным, новаторским способом: устанавливал длину окружности колеса гужевого транспорта и по ходу его движения считал количество оборотов. Потом не хитрое умножение, арифметический расчёт, и результат сделанного тем или иным механизатором готов и точен».
В 60-е годы прошлого века обозначился необратимый распад хутора Подпесочный (та же участь постигла и остальные хутора района). Семья Мелешкиных держалась до последнего. Она именно последней перебралась на центральную усадьбу колхоза «Большевик», перебазировав туда свой дом. Жизнь в Подпесочном вспоминалась постоянно и светлопамятна до сих пор.
Была в хуторе традиция: все праздники или подходящий под праздник повод (к примеру, свадьба, проводы в армию) отмечать сообща за одним уличным столом, состыкованным из их десятков. Веселье было неописуемое. Песни до темна разносились окрест.
Дочь Василия Ивановича Валентина Васильевна (она с папой зимует, а летом с ним пребывает вторая дочь Анастасия Васильевна) считает, что именно от той хуторской традиции у папы пробудилась любовь к песнопению. Она проявляется не только с приходом в гости детей, но и когда Василий Иванович уединяется. Уйдёт на задний двор, огород, где никого нет в радиусе видимости, и поёт. Но стоит кому показаться ему на глаза, включая дочь, сразу замолкает. Стесняется что ли. Одно дело, когда соответствующая аудитория. А когда один в творческом порыве и появляется кто-то, пусть и родной, он — лишний.
Так, видимо, диктует внутренний мир Василия Ивановича, не утратившего до всех своих девяноста семи интереса к жизни. Ведь поющий человек — как минимум жизнелюб.
