ТАМ ХОРОШО, ГДЕ НАС НЕТ

 Было это в первой четверти моей службы (тогда служба солдат и сержантов срочников измерялась 2-мя годами). Нас, молодых солдат, еще не допускали к выполнению серьезных заданий, а вот к выполнению работ на кухне – это, пожалуйста, доверялось по полной.

 Самая тяжелая и нудная работа на кухне – это очистка картофеля. Надо вручную перечистить гору картошки-картохи, чтобы повара, руководившие нашими действиями, сказали: «Достаточно!».

 А это долгожданное слово от них, как правило, можно услышать, лишь просидев всю ночь за ее очисткой, когда из твоих усталых рук вываливался нож, а глаза слипались от желания поспать.

 Поняв это, я нашел-таки местечко, где можно было, не столь напрягаясь, как-то облегчить свое нахождение в наряде по кухне.

 Это было посудомоечное помещение. Здесь, выражаясь словами одного из героев произведения М. Горького – ужа, встретившегося с соколом, всегда было «тепло и сыро». Перемыв всю посуду, поступающую из столовой и кухни, ты мог после работы хоть часок втайне от других и не покидая помещения вздремнуть, сидя на стуле.

 Солдату, как известно, всегда хочется поближе держаться к кухонному котлу, где он, ухитрившись, может дополнительно подкормиться.

 Зная это, я как-то напросился у командира на выполнение роли повара. И моему желанию он пошел навстречу.

 А получилось это так. Однажды нас, группу солдат и нескольких сержантов, направили на охрану артиллерийских складов, находящихся в отдалении от воинской части.

 Прибыв на место, мы увидели одиноко стоящий в лесу домик – караульное помещение и в цепочку вытянувшиеся складские строения.

 Мне требовалось осмотреть кухню и принять имеющуюся в ней утварь. Оглядев ее, увидел полуразрушенную печку, на которой предстояло мне жарить, парить, словом, делать все то, чтобы готовить пищу.

 С восстановлением печки я справился успешно: нашел глину, солому, смешал все с водой и получившимся раствором укрепил отвалившиеся кирпичи. Всю эту премудрость печника когда-то усвоил от своего отца.

 А вот далее с приготовлением пищи не все складывалось благополучно: то я ее не доваривал, то пересаливал, то не хватало какого-то ингредиента.

 Но, к моему удивлению, приниматели пищи, т. е. мои товарищи по караулу, все это воспринимали с пониманием и даже с сочувствием. Они видели, что кроме кулинарных дел (о чем я имел лишь начальное понятие, полученное от скорого инструктажа полкового повара), мне приходилось еще заниматься многим: заготавливать дрова для печки, поддерживать в ней постоянный огонь, заниматься мытьем посуды и прочим.

 Короче говоря, в этих кухонных мытарствах пробыл недели две, на большее меня не хватило. И я «взмолил» начальника караула, чтобы он сменил меня на кого-то другого.

 С трудом, но он нашел все же мне замену.

 Я, как другие солдаты, стал нести охранную службу. И, знайте, почувствовал облегчение. Находясь на караульной вышке, наблюдал не только за вверенным объектом, но и мог вдыхать полной грудью свежий лесной воздух, слышать пение разнокалиберных птичек, наслаждаться прочими летними картинами.

 С наступлением зимы нам всем, как известно, хочется тепла. И я понял, рассудив умом солдата (ефрейтора), уже прослужившего более года и нередко несущего караульную службу, что таким теплым местом может стать пост по охране Боевого знамени части, находящегося в здании штаба.

 И мне представилась такая возможность. Стал караульным-часовым поста №1. В выходные дни, когда в штабе служивого народа было мало, два часа стояния у Знамени проходили в целом без напряжения. Но вот в будничные дни ты тянулся перед каждым мимо проходящим у твоего поста, отчего уставал изрядно.

 И я опять «возопил». Командир уважил мою просьбу, перевел на охрану боевых машин, находящихся в парке. Охраняя технику, я мерз, мок под дождем, однако все это переносил стойко, ловя себя на мысли: солдату тогда хорошо, когда он находится в запасе или в отставке. А на память еще приходили слова пословицы: «Там хорошо, где нас нет».

А. Малинин.